Удивительное дело, почему в России «Криминальное чтиво» имеет такую бешеную популярность? Ни один из фильмов – лауреатов «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля не обладает и десятой долей той народной любви, как это творение Тарантино. Причём популярен он именно во всех слоях общества, начиная от быковатых пролетариев и заканчивая субтильной интеллигенцией. Впрочем, можно догадаться о причинах такой любви. Нас покорили искрометные диалоги, разухабистое насилие, и жестокий юмор. Но в таком случае становится непонятно, за что же такой солидный фестиваль наградил эту «гангстерскую комедию» своей высшей наградой? Российскому зрителю трудно полностью постичь все уровни культурной игры, поскольку строятся они на совершенно далекой от нас мифологии.
С самых первых кадров Тарантино выхватывает из жизни самые укоренившиеся, самые близкие к телу американского социума стереотипы, традиции, мифы, чтобы высмеять, вывернуть их наизнанку, извратить.
Наш зритель, конечно, может интуитивно понять, над чем смеются, но почувствовать шкурой, ощутить извлечение из генетической памяти нам не дано. Какую аналогию можно придумать к разговору о «Макдональдсе»? Упоминание о пельменной, блинной, чебуречной? Вряд ли.
Или, к примеру, беседа Винсента и Миа в ресторане «Ушлый Зайка» посвящена фильмам и сериалам, которые мы вряд ли видели, а если и видели, то уже по следам «Криминального чтива». Кто для нас Джеймс Дин, в образе которого предстаёт один из официантов этого заведения? Ну, актер, ну снимался в каких-то там фильмах, ну погиб молодым. А для любого американца – икона, символ целого поколения.
Насмешки над общими тенденциями и нам понятны, например, сцена, где Брюс Уиллис выбирает себе орудие мести – бейсбольная бита, бензопила или самурайский меч? За каждым вариантом стоит своя кинотрадиция. Но для того чтобы полностью понять всё это издевательство, нам надо быть совсем другими людьми, совершенно с другой мифологией.
А вот фильм «Убить Билла» как раз-таки имеет корни в куда более понятной для постсоветского человека почве – восточных единоборствах. За всех сказать трудно, но те, кому сейчас тридцать, и чьё детство пришлось на рассвет кооперативных видеосалонов, куда как более подготовлены к восприятию этой картины, чем их заокеанские сверстники.
До недавних пор восточный кинематограф совсем не котировался на Западе. Это сейчас весь киноязык Голливуда изменился, подстраиваясь под давным-давно придуманные в Гонконге правила монтажа, композиции, особенностей съёмки драк и перестрелок. Восточное кино в почете, но лет 15 – 20 назад всё было не так. Тогда китайские боевики никто не смотрел, кроме безумных фанатов, синефилов и работников видоепроката.
Другое дело у нас.
В конце восьмидесятых открываются первые видеосалоны. На старых ламповых телевизорах с выкрученным на всю мощь звуком бесконечным потоком крутятся «фильмы-карате».
Именно тогда и начали зарождаться мифы. Никто ничего точно не знал – не было информации. Но знание даже простого словосочетания «Брюс Ли» вызывало невольное уважение. Произнесение этого имени вслух делало всех участников разговора сопричастными к какой-то великой тайне, к чему-то очень важному. В самом начале видеосалон был только один на весь город, и при всём желании все сразу приобщиться к искусству не могли. И тогда «те-кто-уже-видел» собирали в дворовых беседках всех остальных и с упоением пересказывали самые значимые истории, сопровождая рассказ телодвижениями и боевыми выкриками.
Особенно ценились те люди, кто видел культовый, в прямом смысле этого слова, фильм «Выход Дракона» (или «Остров Дракона», как его ещё называли) со знаменитейшей сценой поединка в зеркальном лабиринте. Тех, кто посмотрел этот фильм, специально приглашали в компании, чтобы они поделились своим знанием.
Потом появилась программа «Вокруг света», где стали показывать отрывки из фильмов с кунг-фу, в том числе и с Брюсом Ли. Я записал целую аудиокассету с телевизора с передачей, где рассказывали об этом актере. И потом многократно прослушивал сцены с криками, звонами оружия и глухими звуками ударов.
Потом пошли фотографии с Брюсом, их покупали или выменивали друг у друга и хранили, как святыню.
Про самого этого актера ходили легенды. Нам было известно, что он уже умер, но причины смерти назывались самые разные. Кто-то говорил, что он перекачался и у него лопнули мышцы. Другие считали, что он пострадал при страшном пожаре, спасая людей из пламени. Кое-кто утверждал, что он сражался с какой-то мафией, в него стреляли, он поймал несколько пуль руками и зубами, но всё-таки его убили.
Когда из телепередачи я узнал, что Брюс Ли просто уснул и не проснулся, никто мне не поверил. Такой вариант вообще не подходил для мифологии.
Так же ходили легенды о сыне Брюса. Считалось, что сразу после того как жена Ли забеременела, его тут же кастрировали, так как это увеличивает физическую силу. Говорили о том, что сыну всего семь лет, но он может победить любого чемпиона по карате, кунг-фу и другим видам единоборств.
Приблизительно в то же время в кинотеатрах прошел корейский фильм «Хон Гиль Дон». Вся городская шпана ходила в кинотеатр как на работу, каждый день, по нескольку раз. Эта картина показала нам, что если хорошо натренироваться, можно запросто перепрыгнуть высоченное дерево, один герой может положить целое войско, а кровь из раны бьёт ярким фонтаном.
А потом фильмы пошли рекой: «Отряд ниндзя», «Магический удар ногой», «Человек с железным зонтом», и многие-многие другие…
С развитием видоепроката появлялись новые герои – Шварц, Сталлоне, Ван Дамм. Но первая любовь была самой крепкой. Примечателен анекдот того времени:
Идет Шварц по дороге, видит: Рэмбо яму роет.
– Ты чего делаешь? – спрашивает.
– Да вот, яму рою! – отвечает Рэмбо.
– Что, куда ты меня послал? – кричит Шварц, и Рэмбо приходит конец.
Идёт дальше. Видит, Ван Дамм яму роет.
– Ты чего делаешь? – спрашивает.
– Да вот, яму рою! – отвечает Жан-Клод.
– Ах, ты меня послал? – кричит Шварц, и Ван Дамм падает в свежевырытую могилу.
Идет Арнольд дальше. Видит, Брюс Ли в земле ковыряется.
- Что делаешь? – задает вопрос Шварц.
– Да пошёл ты!!! – нагло бросает ему в лицо Брюс.
– А, яму копаешь, понятно! – говорит Арнольд, и продолжает путь.
Самый первый фильм, который я посмотрел на видео, назывался «Тридцать шесть ступеней Шаолиня». Потерявший от частых перезаписей цвет, с немецким дубляжом, с дрожащим русским переводом – этот фильм произвел на меня неизгладимое впечатление, даже спустя 15 – 17 лет я могу вспомнить почти все ключевые сцены фильма, ведь мне не раз приходилось в деталях его пересказывать. Примечательно, что Тарантино как-то признался, что мечтает сделать римейк именно этой картины.
Мне кажется, наша мальчишеская страсть к каратешкам в полной мере присуща и этому американскому режиссеру. Ему так же как и нам интересно вызвать из памяти культовые кинообразы, чтобы а) просто сделать самому что-то подобное и б) по-постмодернистки вывернуть всё наизнанку.
Разрушение мифов – вот чего нам на самом деле хочется. И вот уже вместо китайского парня по имени Брюс в точно таком же желтеньком спортивном костюме американская блондинка по имени Ума. И она крошит неповоротливых азиатов в салат, причём на их же территории. Или особое удовольствие – взять на заглавную роль Дэвида Кэрредайна, который заменил Брюса Ли во многообещающем сериале «Кунг-фу» из-за того, что продюсеры посчитали Ли слишком «азиатским» для американского фильма.
Квентин обращается к совершенно понятной постсоветскому поколению выросших мальчишек мифологии – и как всегда разрушает её, переворачивает с ног на голову, высмеивает, демонстрируя новые правила игры, и новые киноавторитеты. И мы испытываем мазохистское удовольствие от этого чудовищного надругательства над святыней.
Не случайно, что вторая серия «Убить Билла» была не столь успешна в нашей стране. За исключением расчудесных эпизодов с обучением у китайского мастера, Тарантино отсылает нас к другим кинотрадициям: роад-муви, ковбойскому фильму, фильму-нуар, мелодраме.
Разрушение чужих мифов нас не касается.
Этот комментарий был удален администратором блога.
ОтветитьУдалить